Такой разный, всегда творческий дом Газета «Красноармейская правда» ведет отсчет своих славных дел с июня 1921 года. Условия для работы тяжелейшие. Гражданская война. Послевоенная разруха. Тотальная нехватка всего и вся. В воспоминаниях ветеранов газеты

Газета «Красноармейская правда» ведет отсчет своих славных дел с июня 1921 года. Условия для работы тяжелейшие. Гражданская война. Послевоенная разруха. Тотальная нехватка всего и вся. В воспоминаниях ветеранов газеты мы находим рассказы о повседневном труде наших предшественников. Приведем фрагмент мемуаров начальника издательства газеты «Красноармейская правда», а затем — «Во славу Родины» Александра Алексеевича Силина, работавшего в этой должности с 1926 по 1960 год, участника Великой Отечественной войны, кавалера двух орденов Красной Звезды.

«В сентябре 1926 года меня вызвали в отдел кадров политуправления Западного военного округа, где сказали:

— Пойдете работать в редакцию газеты «Красноармейская правда».

— А что я там буду делать? — удивился я столь неожиданному предложению.

— Обеспечивать выход газеты.

Вот так я и стал начальником конторы газеты (так называлось тогда издательство).

На одной из улиц Смоленска в глубине двора стоял маленький деревянный особнячок. Обыкновенная квартира из трех комнат с кухонькой, кладовкой и небольшим коридорчиком. В комнатах стояли самодельные столики, накрытые газетами, табуретки. На стенах — порванные, далеко не первой свежести обои. Свет с улицы еле пробивался в маленькие оконца. Здесь размещалась редакция газеты Западного военного округа «Красноармейская правда».

В редакции в то время работало всего шесть журналистов, корректор, машинистка, экспедитор — он же завхоз, снабженец и посыльный. До сих пор удивляюсь, как этот маленький коллектив умудрялся обеспечивать ежедневный выпуск газеты.

Текст газеты набирался вручную, печаталась она на плоской тихоходной машине по две полосы (на четыре не хватало размера талера плиты — для подготовки печатной формы).

Скорость печатания — не более шестисот оттисков в час. Вообще типография, входившая в подчинение хозотдела штаба, влачила нищенское существование. Шрифтов мало, текстовой изношен, да и титульный тоже старый. Помещение тесное, темное, грязное.

В таких условиях набирался текст и печаталась окружная газета. Но коллектив наш был крепким, сплоченным. Веселые, находчивые, остроумные ребята были в редакции. Посмотришь на них — и кажется, будто нет никаких трудностей в работе.

Помню, в разгар работы вдруг в одной из комнат появился шум, раздался хохот. Это, оказывается, проходила пятиминутка отдыха. На ней и рождались хорошие шапки, остроумные подписи к снимкам и рисункам, юморески, четверостишия, реплики по сигналам и письмам военкоров. Редактор С. Рейзин не только не возражал, но и сам участвовал в этой пятиминутке.

В эти же годы мы издавали еще одну газету, предназначенную для красноармейцев‑«территориальников», и называлась она «Красноармейская правда» на селе». Дело в том, что некоторые части округа были территориальными, бойцы таких подразделений проходили одни трехмесячные сборы в первый год, затем — месячные сборы в год на протяжении четырех лет, а остальное время жили дома.

Выходила еще и «Чырвонаармейская праўда» (с 01.01.1929) — солдатская газета на белорусском языке. Отдельное издание, а не перевод основной газеты, как иногда ошибочно думают.

В 1927 году редакция уже отмечала свое­образный юбилей: выходил в свет двухтысячный номер газеты. Военный совет округа выделил средства на приобретение памятных подарков работникам редакции и типографии. Я ездил в Минск, покупал в магазине таможни наручные и карманные часы разных марок, на которых потом сделали монограммы. Ценными подарками были награждены товарищи, которые в 1921 году готовили первый номер газеты.

Шло время, увеличивался штат сотрудников газеты. К нам приходили не только военнослужащие, но и вольнонаемные. Надо было где-то размещать их. И вот редакции отвели место в зале ресторана Дома Красной Армии. Нетрудно представить обстановку и условия работы. Уже не 11, а 26 столов, включая и редакторский, расставлены в одном помещении. А у самой стены — длинный стол с подшивкой газет. На стенах — два телефона.

Не помню точно, сколько времени работали мы в бывшем ресторане, но Дому Красной Армии снова понадобился этот зал, и нас перевели в гостиницу, разместив в семи одиночных номерах-кабинетах. Работать здесь было уже получше.

Казалось бы, можно радоваться, но тут выявились другие неудобства. Мы не могли оперативно работать из-за задержек в изготовлении клише. Даже самые срочные снимки сдавали в работу почти за двое суток. Клише по договору изготавливала гражданская цинкография, тоже оборудованная бедно и перегруженная до крайности.

И вот решили мы создать хотя и примитивную, но свою цинкографию. Недалеко от ДКА в сарае оборудовали мастерскую. Иначе ее нельзя было назвать. Первым мастером-цинкографом стал М. Мельток. Он мог бы многое рассказать о том, как у него замерзали химикаты, как вручную крутил центрифугу, травильную ванночку, заменяя моторы. Зато сколько радости было у нас, когда однажды М. Мельток принес первую пластинку клише и оттиск фото. Какую бурю эмоций это вызвало. Кто-то закричал: «Ура!», кто-то предложил: «Качать Мельтока!».

В эти годы тираж основной газеты заметно вырос. Штабная типография уже не могла отпечатать его даже за сутки. Тогда горком партии по ходатайству политуправления округа разрешил нам набирать и печатать газету в областной типографии. Там уже были линотипы, богаче выбор титульных шрифтов и, что самое главное, — ротация. Но условия договора были настолько жесткими, что нам приходилось за любые задержки и правку платить типографии большие штрафы.

Перед нами встал вопрос о создании своей типографии и хотя бы сносного помещения для редакции. В это время редактором газеты стал бывший инструктор полит­отдела 27‑й дивизии Тутункин Николай Тимофеевич. Ознакомившись с обстановкой, новый руководитель решил ходатайствовать перед военным советом округа о постройке для редакции и типографии газеты специального здания. Около месяца мы ежедневно по вечерам сидели в кабинетике редактора и «проектировали» это будущее здание. Намечали, где расположить отделы редакции, какие заказать машины, определяли площадь для каждого цеха. Наконец подробная докладная за подписями редактора и начальника издательства была направлена на доклад сначала начальнику политуправления, а затем и в военный совет. Вскоре редактора и меня вызвал к себе командующий округом И. П. Уборевич. Он долго беседовал с нами, уточнял, расспрашивал, что такое линотип, зачем он нужен, что представляют из себя ротация, цинкография и т. д. В общем, наше ходатайство было удовлетворено, и нам разрешили строить здание хозспособом на свои накопления. Дом был построен в рекордные даже по нынешним временам сроки: закладка его состоялась 1 июня, а редакция въехала в новое помещение 6 ноября 1936 года.

Так появился в Смоленске дом с надписью на фронтоне «Красноармейская правда». Как ни старались фашисты, временно оккупировавшие город, стереть написанное, это им не удалось».

В этом здании коллектив работал почти три года, пока в сентябре 1939 года редакция и типография не переехали в город Минск. В ходе освободительного похода сотрудники редакции и типографии работали в спецпоезде, который дошел до станции Барановичи. Кстати, в Смоленске коллективу «Красноармейской правды» еще довелось поработать, когда газета печаталась в городе и его окрестностях во время отступления 1941 года.

В Минске подразделения «Красноармейской правды» разместились в старинном 1‑м Семинарском переулке. Это название, напоминавшее о духовной семинарии, находившейся здесь с 1839 года, странным образом продержавшееся до 1957 года, было заменено — Коммунальный переулок, а в 2004‑м — «доросло» до улицы Заборского, который перестроил бывший конфессиональный комплекс в привычное нынешнее Минское суворовское военное училище. Иногда можно встретить информацию, что наша газета после смоленской прописки разместилась сразу в Коммунальном переулке. Такое ошибочное мнение можно объяснить тем, что до 1936 года бывшая улица Горького (ныне носящая имя другого Максима — Богдановича) была Коммунальной и даже пересекалась с Семинарским переулком. Территориальная близость вкупе с отдаленностью по времени и вносят подобную путаницу.

Я столь подробно остановился на этом вроде бы незначительном факте для того, чтобы подчеркнуть важность фиксации событий, имен, явлений, сохранения их в памяти. Многое, увы (!), уже ушло безвозвратно, но многое еще можно успеть сохранить или восстановить. Так и с отдельными моментами в истории нашего издания. Например, доводилось встречать информацию, что Бимц Наум Наумович, возглавлявший выпуск «Чырвонаармейскай праўды» — солдатской газеты на белорусском языке, «погиб на одном из фронтов». Попытки найти более подробную информацию пока не увенчались успехом. Или пример с захоронением бывшего сотрудника «Красноармейской правды» майора Граховского Н. А., назначенного после окончания курсов «Выстрел» командиром 225‑го стрелкового полка 23‑й стрелковой Киевско-Житомирской дивизии. Известно, что он погиб 19.02.1944 в окрестностях н. п. Колки Полесской области (ныне Жлобинский район Гомельской области). В документах, поступивших из архивных учреждений, указано, что тело погибшего отправлено в тыл… без указания места захоронения. На все запросы поступили одинаковые ответы. Иначе и быть не могло: они базируются на документе, составленном по горячим следам на месте событий в далеком феврале боевого 44‑го. Пока еще живы немногочисленные участники событий, надо обращаться к ним с вопросами и запросами. Еще есть возможность хоть что-то уточнить, что-то зафиксировать и сохранить.

Предвоенные годы были наполнены напряженной творческой и боевой работой. По свидетельствам ветеранов‑журналистов, шла активная не только «писательская» работа, но и упорная военная подготовка, в том числе и по обучению офицеров запаса из числа писателей, поэтов, журналистов Беларуси. Поэтому тяжкий час войны редакция и типография «Красноармейской правды» встретили организованным, сплоченным коллективом, который в первый же день пополнили Петрусь Бровка, Яков Герцович, Кондрат Крапива, Михась Лыньков, Степан Нортман, Пимен Панченко… Белорусские писатели активно включились в работу, но потрудиться в нашей редакции им довелось недолго. Все они были переведены в другую газету — «За Савецкую Беларусь», издаваемую с 11.07.1941 на белорусском языке политуправлением Западного фронта при участии ЦК КП(б)Б для белорусских советских партизан и жителей оккупированной территории БССР. На место убывших писателей Беларуси в редакцию газеты прибыли их коллеги из центральных районов.

После массированного налета вражеской авиации на Минск (24.06.1941) и вывода из строя Минской электростанции (25.06.1941) редакция была вынуждена перейти для работы в спецпоезд. Каждый день он переезжал с места на место, однако интенсивность работы немецкой авиации и авиаразведки была так высока, что через несколько дней походная типография все же попала под бомбежку и сгорела.

Лишившись полиграфической базы, газета не прекратила выход — она печаталась в местных типографиях в Могилеве и местечке Красное юго-западнее Смоленска, на станции Касня под Вязьмой. Только 29 июля редакция получила новый поезд, который также попадал под бомбежки, восстанавливался в том числе своими силами.

Ответственный редактор «Красноармейской правды» бригадный комиссар Тимофей Миронов, возглавивший газету в самое тяжелое время начала войны (позднее — полковник), оставил свои воспоминания о первых ее днях.

«В тяжкую пору отступления трудно приходилось и нам, газетчикам, — писал он. — Не только потому что редакция непрерывно кочевала и выпускать газету приходилось в пути. Нужно было в каждой заметке, статье, очерке найти верный, искренний тон разговора с бойцами, избежать словесной трескотни, ободрить людей. Газета призывала стойко, бесстрашно отстаивать каждый рубеж, нещадно истреблять лютого врага, преградить ему путь к Москве. В то же время мы показывали мастеров оружия, солдатскую смекалку, тактические приемы офицеров. Ведь и в тот период было немало героики, поучительных боев против гитлеровских захватчиков».

Набирались и печатались очередные номера в городской типографии. Сама редакция стояла лагерем в лесу, возле железнодорожной станции Гнездово, недалеко от города. В те дни журналисты «Красноармейки» шли вместе с войсками, деля с ними все тяготы отступления. Возвращаясь в редакцию, они писали заметки, статьи, корреспонденции и сдавали их секретарю. Из Гнездово материал отправлялся в Смоленск и там верстался.

«Немцы рвались к Москве, поэтому редакции «Красноармейской правды» снова пришлось сменить место дислокации. Она переместилась в район поселка Касня, что севернее Вязьмы. Газету стали печатать в Вязьме. А вскоре ГлавПУ РККА прислал новый поезд-типографию. Он стал для военкоров родным домом. Сначала работали на станции Мещерская, близ Вязьмы, а потом — на станции Туманово.

Поезд время от времени передвигался по железной дороге, — писал Тимофей Васильевич. — Редакция обычно располагалась недалеко от него: то в палатках, то в землянках в лесу, то в ближайшей деревне. Были моменты, когда поезд находился близко от противника. Однажды он проскочил под носом вражеской колонны. Лагерь редакции, окруженный окопами и щелями, напоминал ротный опорный пункт. В шутку его называли «линия Баканова», по фамилии начальника фронтового отдела газеты. Газетчики, наборщики, печатники, шоферы составляли отделения, которые по тревоге занимали свои места в окопах. Бригады корреспондентов, уезжавшие на полуторке в районы боев, всегда были в касках, с винтовками, гранатами и противогазами. Был у нас на вооружении и ручной пулемет. Поезд-редакция только в октябре семь раз менял стоянки. Но бойцы всегда получали газету в тот же день.

Фронтовикам известно, как опасно жить и работать в вагонах в военное время, передвигаться по железной дороге. Ведь поезд — отличная мишень для фашистских самолетов.

Налеты вражеской авиации мешали нормальной работе редакции и типографии: нередко приходилось выбегать из вагонов и укрываться в щелях. Были случаи, когда из строя выходили то электростанция, то какой-либо цех. Однажды фугасная бомба попала в поезд, разбила вагон. И все же газета в тот день вышла в свет.

В эти напряженные дни журналисты и рабочие типографии трудились особенно самоотверженно, всем хотелось помочь войскам сдержать врага, обескровить его на подступах к столице. Большинство журналистов были с теми, кто сражался. На переднем крае обороны часто бывали корреспонденты А. Зеленцов, М. Булкин, А. Шестак, Г. Улаев, Н. Баканов, Н. Гроховский, Я. Герцович, С. Нортман, писатели А. Сурков, К. Симонов, В. Кожевников, Ц. Солодарь, М. Матусовский. Активно участвовали в работе газеты белорусские писатели П. Бровка, К. Крапива, М. Лыньков. Фотокорреспонденты М. Савин и Л. Бать пробирались в самые опасные места и привозили интересные фотокадры. Их снимки появлялись почти в каждом номере газеты. Хорошие, выразительные рисунки делал художник О. Верейский».

Условия работы сотрудников редакции и типографии, особенно корреспондентов, были чрезвычайно сложны и опасны. Обстановка на фронте нередко менялась коренным образом. Корреспонденты попадали в окружение. Спецкор «Красноармейки» Евгений Воробьёв, впоследствии советский прозаик, публицист, член Союза писателей СССР, автор многих книг, несколько недель провел в частях, которые находились в кольце и с боем прорывались через трагически известные Соловьевскую и Радчинскую переправы.

Многие военкоры «Красноармейской правды» следовали вместе с частями, участвовали в боях, были ранены, но всегда находили возможность передать в редакцию свои тексты. Когда фронт приблизился к Москве, руководство газеты использовало мощную полиграфическую базу столицы. С ноября 1941 года по июнь 1942‑го газета печаталась в типографии газеты «Гудок». Для связи со штабом фронта и политуправлением выделили «полпредов». Они снабжали газету оперативной информацией, держали всех в курсе событий, пересылали пакеты корреспондентов, работавших в частях.

Постоянно печаталась информация с поля боя, публиковались очерки о героях, заметки о тактическом мастерстве. «Красноармейская правда» пропагандировала подвиги воинов Панфиловской дивизии. Военные корреспонденты Александр Шестак, Владимир Аринич и Яков Герцович в то время находились в ее частях. Они собрали богатый материал о стойкости и боевом мастерстве панфиловцев. Газета посвятила несколько полос славным воинам.

Корреспонденты рассказывали о доблести воинов дивизии, которой командовал А. Белобородов. В легендарном рейде с кавалеристами нашего земляка Льва Доватора по тылам врага участвовал и корреспондент «Красноармейской правды» А. Шестак. Воины Западного фронта узнавали из газеты о славных героях — разведчике А. Пашкове, снайпере Н. Зайцеве, истребителях танков И. Семёнове и С. Терехове, летчиках Т. Катриче, К. Титенкове, С. Муравьёве, М. Иванове.

С 1942 года «Красноармейская правда», кроме русского, выходила на казахском, таджикском, туркменском, узбекском языках.

Долгожданное наступление наших войск вновь «приблизило» сотрудников газеты к поезду-редакции, колеса которого вслед за передовыми частями продвигались все дальше на запад. Подмосковье, Смоленщина, Витебск (в фотохронику войны впечатаны снимки Михаила Савина в день его освобождения 26.06.1944, на одном из них — сотрудники редакции Николай Баканов, Алексей Зеленцов, Александр Твардовский), а вот снимки Василия Аркашева в Минске (03.07.1944) — А. Твардовский с земляком-партизаном на изуродованной площади перед Домом правительства, сотрудники газеты на фоне спецпоезда, ставшего родным домом.

Далее фронтовая дорога ведет на Молодечно (05.07.1944), под Вильнюсом погибает корреспондент лейтенант Владимир Аринич, молодой, талантливый, перспективный; под Каунасом сложил голову сотрудник газеты для воинов‑узбеков Абдулла Шарафутдинов; на полях сражений остались батальонный комиссар Николай Лакирев, старший политрук Александр Колобов. О ранениях, контузиях, промозглом холоде или невыносимой жаре на этой дороге к такой желанной и такой далекой победной весне говорить не приходится. Всего этого на пути поезда-типографии и его надежных спутников было с избытком. И все же каждый шаг воинов‑фронтовиков и их верных летописцев‑журналистов по этой дороге приближал Победу. На заключительном этапе великой войны для «Красноармейской правды» были Шталлупенен (Нестеров), Голдап, Сувалки, Тапенау, (Гвардейск, Калининградская область).

А затем победителей ждала долгожданная дорога домой… Но не сразу в Минск. Как говорилось в серьезных документах того времени, полевое управление 3‑го Белорусского фронта с 15 августа1945 года обращалось на укомплектование управления Барановичского военного округа. Место дислокации управления и, соответственно, и редакции газеты — Бобруйск. Именно там хлебнувшие с избытком пыли и гари фронтовых дорог газетчики и типографские работники могли наконец стряхнуть ее окончательно и перевести дух. И, наконец, в апреле 1946‑го «Красноармейская правда» становится газетой Белорусского военного округа и возвращается уже на постоянное место в столицу БССР — город Минск, а в конце 1947 года (с № 247) газета начала выходить под новым названием «Во славу Родины», которое полностью сохранилось в сегодняшнем названии центрального печатного органа Министерства обороны Республики Беларусь «Белорусская военная газета. Во славу Родины». Правда, дороги для газеты с прибытием в Минск не закончились. Причем здесь не подразумеваются конкретные журналисты, для которых «вся судьба — дорога». Весь коллектив, как говорится, со всем имуществом и наличным личным составом переезжал еще минимум трижды: улица Первомайская, улица Фрунзе и … опять «на круги своя», уже в новом «звании и качестве» — государственное учреждение «Военное информационное агентство Вооруженных Сил Республики Беларусь «Ваяр» — в обновленное старое доброе здание, в родные пенаты. Вот здесь вместо жирной точки не могу удержаться и ставлю короткое многоточие…

Есть такое понятие «намоленное место». Думаю, не надо объяснять его суть. Так вот! В далекие дореволюционные годы на нашем нынешнем месторасположении находилась редакция епархиальной газеты «Минские губернские новости» (издавалась с 1869 по 1920 год) и журнала религиозного общества «Православный братчик» (1910–1911). А не замахнуться ли нам на празднование (в сумме) 150‑летия?! В каждой шутке есть доля шутки… А традиции печатного слова должны продолжаться, жить!

P. S. Несколько лет назад на одном из собраний ветеранов «Красноармейской правды» — «Во славу Родины» вносилось предложение: разместить к 100‑летию газеты на нашем здании мемориальную доску, посвященную этой дате. Во всяком случае, наши ветераны это заслужили. В качестве положительного примера: газета Брянского фронта действовала 14 месяцев. На месте ее дислокации стоит памятник, к которому приходят не только ветераны и современные журналисты, а главное — дети!

Полковник в отставке

Всеволод Танана, фото автора и из открытых источников