Коронавирус: политика как продолжение войны и война как продолжение «трагедии»

В статье, являющейся продолжением серии материалов рубрики «Философия современной войны», опубликованных в «Белорусской военной газете» в 2007–2009 годах (1), рассматриваются подходы к исследованию трансформации сущностных особенностей войн нового века, в том числе представленные известным публицистом, социологом и военным историком Сергеем Переслегиным.

Коронавирус вырвался на свободу. Информация в СМИ о пандемии напоминает даже не сводки с полей сражений, а перманентную истерию. Всемирная паника парализовала целые континенты и сковала карантином страны. С трибуны ООН звучат заявления об угрозе голода «библейских масштабов», в США — бум строительства бункеров...

Что же происходит в мире?

Просто Новая война! Глобальное противоборство, но в совершенно новых формах и содержательных компонентах.

Сергей Переслегин пишет: «Новая война уже идет. И в этой войне противник применяет тактику блицкрига лучше, чем это делали гитлеровские генералы в 1941 году»(2).

Когда почти два десятка лет назад в Беларуси были сформулированы концептуальные идеи о радикальной трансформации сущности войны, многие маститые военные теоретики ближнего зарубежья скептически отнеслись к изысканиям белорусских ученых...

Тем не менее именно в нашей стране задолго до широкого употребления терминов типа «гибридная война» сформулирован в обобщенном виде феномен сущностных изменений войны, выраженный, в частности, в формуле: «Политика есть война, только иными, невоенными средствами» (3) (в отличие от классического положения Карла фон Клаузевица — война есть продолжение политики...).

Каково же содержание самой политики как войны в современных условиях?

Локальные конфликты нового века, в том числе в Ливии, Сирии и ряде других стран, продемонстрировали технологическое преимущество НАТО и прежде всего США, но оказались для них абсолютно провальными акциями. Подобные войны стали нерентабельными экономически, то есть перестали быть адекватным инструментом перераспределения ресурсов.

Глобальная война, например, ракетно-ядерная или даже большая война с ограниченным применением ОМП, построенная в логике Второй мировой, содержит неприемлемые риски.

Еще в 1986 году в книге «Космическое оружие: дилемма безопасности»(4), подготовленной Комитетом советских ученых в защиту мира — против ядерной угрозы, углубленному анализу подвергались научно-технические, военно-стратегические и международно-политические последствия, которые связаны с перспективой создания широкомасштабной противоракетной системы с элементами космического базирования (так называемая стратегическая оборонная инициатива, провозглашенная в начале 80-х годов прошлого века президентом США Рейганом). В этом издании подробно обосновывается действие в области стратегического баланса закона «убывающего эффекта», когда все большее вложение ресурсов в ядерные вооружения (с учетом уже огромных их запасов, а также доступных другой стороне ответных мер) приносит все меньший эффект с точки зрения реально значимого изменения соотношения сил. То есть мир переступил ту черту, за которой дальнейшее накопление и совершенствование ядерных вооружений не только опасно, но и бессмысленно.

Тем не менее ситуацию «взаимного гарантированного уничтожения» критиковали на Западе не только пацифисты, но и политические деятели, ученые и даже военные, которые руководствуются мотивами, далекими от миролюбия. Для них неприемлемы сокращение вооружений и разоружение на основе принципа равенства и одинаковой безопасности. Но их не устраивает и «взаимное гарантированное уничтожение», означающее признание присущего паритета «ядерного пата», который исключает возможность использования военной силы в качестве активного инструмента политики и тем самым перечеркивает идею о необходимости дальнейшего развития средств ведения войны.

Попытки выйти из состояния «ядерного пата», предпринятые после распада СССР, оказались также безрезультатными. В 2007 году был сделан важный вывод о том, что с точки зрения обладания ядерными потенциалами мир остался двухполярным: с одной стороны — США, с другой — потенциал Российской Федерации, оставшийся от СССР. Поэтому выход США из договоров и по ПРО, и по открытому небу не принесет желаемого эффекта — равновесие сил будет восстановлено. Но на более высоком уровне с более высокими рисками глобальной катастрофы.

То же самое касается и большой войны с ограниченным применением ядерного оружия. Если кто- то из военных теоретиков еще в 70-х годах прошлого века считал, что такая война отчасти позволяла решить спор между державами за мировое лидерство, то в современных принципиально новых условиях она не сможет преодолеть самое главное — глобальные экономические проблемы. Кстати, на июнь 2020 года госдолг США впервые превысил $26 трлн, о чем сообщил американский портал CNSNews.com со ссылкой на данные Министерства финансов США.

Не преодолеет традиционная война и комплекс глобальных противоречий нового века, начиная от противоречия между ростом производства-потребления и имеющимися ресурсами и до главного противоречия — между бездуховностью «свободного рынка», порождающей власть денег (с одной стороны), и духовными основами существования различных цивилизаций.(5)

В результате постепенно сформировалось мнение, что традиционная война перестала быть адекватным, хотя и радикальным решением. Она или недостаточна, или избыточна.

Значит ли это, что войн больше не будет? В свое время, в эпоху так называемой перестройки, был довольно популярным лозунг из лексикона горбачевского «нового мышления» о том, что война перестала быть продолжением политики, так как конечная цель большой войны иррациональна — «ничто», а значит, войн не будет...

Трагические события трех последних десятилетий опровергли данный посыл. Другой вопрос, что современные войны — это совершенно новый феномен.

Это не Первая мировая — с пехотными атаками против пулеметов. Не Вторая — с танковыми ударами и стратегическими бомбардировками. Не третья (холодная) — с политико- экономическим противостоянием, блокадой и подрывными операциями. Все это, впрочем, тоже будет использоваться и уже используется — но в качестве фона, а не основного содержания новых войн.

Кто же является ключевым субъектом ведения такой войны? Сергей Переслегин считает, что на уровне государств актором Новой войны являются Соединенные Штаты Америки. Основной задачей, стоящей перед США, становится переформатирование национальной экономики. Речь идет в идеале — о переходе к посттехнологическому развитию. При этом Америке необходимо оздоровить свою финансовую систему, перераспределить активы в пользу промышленного капитала и вывести из игры, по крайней мере временно, главных конкурентов: Китай, Россию и Европейский союз.(6)

Что значит «перераспределение активов»? Это резкое ослабление 5-го технологического уклада (глобализация, экономика потребления, экономика услуг) как не позволяющего преодолеть противоречия нового века — «общий кризис глобального миропорядка».

То есть речь идет о конфискации финансового капитала, прежде всего банковского. Но такое невозможно сделать без насильственных мер.

Развязать гражданскую войну в самих США — реально ли это?

Трагические события в США в мае — июне 2020 года в связи с волнениями на расовой почве — пока не более чем фон совершенно иных событий. Хотя в тех же США есть довольно влиятельные силы, которые готовы разыграть расистскую карту внутри собственной страны с использованием метода «актуализации исторического времени» — реанимации старых обид и противоречий. Метода, отработанного на СССР в ходе перестройки. Об этом свидетельствует и такой факт — экс- президент США Барак Обама в свое время состоял в церкви Иеремии Райта и вышел из нее где-то за две недели до того, как стать президентом. Это негритянская радикальная антиамериканская церковь, а сам Иеремия Райт «яростно ненавидит Соединенные Штаты, сжигает американские флаги, говорит о том, что Америка должна быть проклята за то, что она делала в девятнадцатом веке».(7)

Тем не менее следует согласиться с Сергеем Переслегиным: повторять собственный кровавый эксперимент — гражданскую войну (1861–1865 гг.) у американцев желания нет.

Поэтому гражданская война должна быть экспортирована на мировую периферию.

Как это сделать? Сегодня глобальную деструкцию экономики удобнее решать не традиционной войной, а глобальной катастрофой.

Другими словами, глобальная катастрофа — это и есть современная форма войны.(8)

Информация к размышлению

18 октября 2019 года, то есть за полтора месяца до обнаружения первого случая заражения Covid‐19, в Нью-Йорке проведено специальное пандемическое учение под названием «Событие 201» (англ. — Event 201).

Учение организовали центр по безопасности здоровья университета Джонса Хопкинса, Всемирный экономический форум и Фонд Билла и Мелинды Гейтс.(9)

На первый взгляд, это учение чисто по гражданской обороне. Даже военная игра — мозговой штурм с элементами действия в реальной обстановке.

Все это происходило до начала эпидемии, но там обсуждалось все: и Китай, и коронавирус, и реакции, и модели. Причем имеется достаточное количество открытых материалов по данным вопросам!

Конечно, можно сказать, что Университет Джонса Хопкинса гениально все предсказал. Но кто- нибудь когда-нибудь в мировой практике проводил мировой карантин или карантин со странами?(10)

Спустя полтора месяца после учения начинается реальная эпидемия.

Сначала при помощи мировых СМИ ей придаются все черты даже не чумы XIV века, а некого почти потустороннего апокалипсиса. А затем собственно глобальная катастрофа действительно происходит.

Паралич мировых торговых путей, тотальное закрытие границ, всеобщий карантин, фантастический «режим самоизоляции» — все это может разрушить мировую экономику гораздо быстрее и эффективнее, чем стратегические бомбардировки, подводная блокада или атомное противостояние сверхдержав. Тем более что глобализация сделала свое дело: экономика практически всех государств избыточно открыта.

Никогда еще на планете для защиты от пандемии не применялся такой метод, как изоляция от внешнего мира и друг от друга здоровых людей.

Изоляция больных и контактных — да. Эвакуация из зараженной зоны — тоже. В психиатрии встречается самоизоляция: больной уходит в себя, не хочет никого видеть и никуда выходить. Но чтобы в качестве борьбы с эпидемией всех здоровых людей заставляли сидеть дома, подрывая их иммунитет и психику, а также экономику страны...

Эту никогда прежде не применяемую тактику, сопряженную с большими рисками, как по команде бросились внедрять в самых разных странах на разных континентах.

Но откуда поступила команда? Не было экстренного заседания ООН, на котором обсуждали пути решения проблемы и приняли соответствующую резолюцию. Главы государств не собирались вместе и не согласовывали единого (весьма, нестандартного) решения.

В международных документах ВОЗ по COVID‐19 директив и рекомендаций по самоизоляции нет. В «Рекомендации по корректировке мер общественного здравоохранения и социальных мер в контексте COVID‐19», изданной 16 апреля 2020 года, говорится, что больных коронавирусом надо идентифицировать, протестировать, изолировать и пролечить. А тех, кто был с ними в контакте, поместить в карантин. Кстати, это выполнено в Беларуси.

В то же время в документе отмечается, что «в ряде стран были введены дополнительные широкомасштабные меры общественного здравоохранения и социальные меры (PHSM), в том числе ограничения на передвижение, закрытие школ и предприятий, карантин географического района и ограничения на международные поездки. Их иногда называют мерами блокировки, или самоизоляции. Оценка воздействия PHSM на здоровье населения в контексте COVID‐19 необходима. Эта оценка должна учитывать социальные последствия и экономические издержки таких мер, которые могут быть значительными».(11)

Парадоксальная ситуация. Население большинства стран, в том числе «воспитанное» на «демократических» и «либеральных» ценностях, добровольно отказалось от элементарных прав, отправившись под домашний арест.

Запрещено выходить из дома, традиционно здороваться, обниматься... Не напоминает ли все это модель государства будущего, воспроизведенную в фильме «Разрушитель» (англ. Demolition Man)? Это фантастический боевик 1993 года со Сильвестром Сталлоне в главной роли. В центре сюжета — борьба криминального авторитета и полицейского Джона Спартана, начавшаяся в 1996 году и закончившаяся в 2032 году. Очнувшись после «разморозки» Сталлоне-Спартан с величайшим удивлением узнает, что спустя несколько десятилетий в стране будущего все запрещено и все под тотальным контролем (что стоит один только запрет на «обмен жидкостями»?!)...

И тем не менее доведенные до абсурда фантастические модели поведения людей «будущего», представленные в фильме, воспроизводятся на наших глазах...

Рвутся экономические связи. Резко сокращается длина технологических цепочек. Что будет, если не прекратить глобальный психоз?

Последствия вполне предсказуемы.

В связи со срывом посевной над миром нависает призрак голода. ВВП, падение которого на единицы процентов воспринималось каждой страной как национальная трагедия, мог упасть сразу на 15 процентов, а прогноз достигал 50 процентов и более (предельным показателем Великой депрессии 1929 года было около 30 процентов падения ВВП).

Поскольку люди лишены возможности зарабатывать (это касается малого бизнеса, самозанятых да и многих других), их сбережения сгорают в пламени карантина. Практически все выданные банками кредиты частным лицам становятся невозвратными.

В итоге в идеале должна произойти ликвидация «финансовых пузырей» и, главное — перемещение активов от банков к финансовым фондам и от них частично к промышленности нового технологического уклада.

Примечательно, что еще в 2009 году к основным диспропорциям и противоречиям, породившим цивилизационный по своей сути кризис, Константин Сивков отнес именно противоречие между объемом мирового «финансового пузыря» и масштабом реального сектора мировой экономики. Его разрешение возможно либо устранением (в какой-либо форме) мирового «финансового пузыря», что чревато утратой власти транснациональной финансовой элитой, либо его «конверсией» в реальный сектор экономки, что будет означать установление полного финансового господства новой транснациональной финансовой элиты над миром.(12)

Не попытка ли установления подобного господства предпринята в последнее время, для чего задействованы инструменты совершенно новой войны?

Сергей Переслегин пишет: «Раньше война была социальной катастрофой. Сегодня же социальная катастрофа стала войной. Раньше гражданскую войну стремились представить как мировую. Теперь мировая война будет институциирована как гражданская».

Но сам этот конфликт, по мнению исследователя, в формате народных бунтов и антитеррористических операций будет лишь прикрытием борьбы в совершенно других пространствах.

Прежде всего это юридическое пространство. Опыт коронавируса показал, что все конституционные гарантии граждан, а следовательно, и все статьи законов, опирающиеся на эти гарантии, не стоят даже бумаги, на которой они когда-то были напечатаны. Это касается и международного права, и национальных законов.

Это означает, что элиты собираются править, опираясь только на грубую силу, на фоне которой модели порабощения, представленные в фантастических фильмах, покажутся детскими шалостями...

«Новое право» определит победителей и проигравших в глобальной гражданской войне.

Особо следует выделить информационное право, право медиа, право, действующее в разнообразных виртуальных мирах. Защиту информации. Управление информацией. Трансформацию информации.

Но главное — это контроль над сетями, сетевыми протоколами, программными оболочками и рабочими программами. Физический контроль над серверами, сетевыми узлами и интермодальными порталами, связывающими виртуальность с реальностью.

***

Беларусь является одной из немногих стран в мире, сумевшая устоять среди массовых психозов и истерии, развернувшихся в связи с пандемией и наложившей жесточайший отпечаток на людей и через людей на экономику.

Когда почти во всех государствах планеты были приняты решения о закрытии границ (закрытии экономик), именно в нашей стране была выработана оптимальная модель лечения заболеваний, связанных с коронавирусом, в совокупности с комплексом мер по сохранению экономики.

Кстати, лишь в государственных СМИ в июне был предан гласности тот факт, что именно Беларусь имеет один из самых низких показателей в мире по количеству погибших в расчете на число заболевших. Это может рассчитать каждый, например, по ежедневно публикуемым данным ВОЗ, Университета Джона Хопкинса и других структур.(13) Так, на начало июня 2020 года число погибших от числа заболевших в Беларуси составляет 0,5 — 0,6 %, в России — 1,25 %, Индии — 2,8 %, США — 5,6 %, Великобритании — 14,1 %, Франции — 15,25 %.

В то же время глава государства назвал нынешние времена одними из наиболее тяжелых за президентский период — в связи с давлением со всех сторон при выборе пути в условиях пандемии. Беларусь оказалась с таким подходом единственной в мире, но достигла определенных результатов.

Главное же в том, что Беларусь показала пример сохранения субъектности в большой политике, пример последовательной защиты национальных интересов в условиях беспрецедентных вызовов, обусловленных попытками главных игроков управлять катастрофами как новой реальностью грядущего передела мира.

Владимир Макаров, заместитель председателя Военно-научного общества (по научной работе), кандидат педагогических наук

1 Макаров, В. М. Выбор белорусского народа — прорыв в будущее / Владимир Макаров. — Минск: издательство «Четыре четверти», 2014. — 388 с. — С. 232–265.

2 Переслегин, С. Б. Управление катастрофами как новая реальность грядущего передела мира / Сергей Переслегин // ВПК — 5 мая 2020. — No 17 (830);

https://www.vpk-news.ru/articles/56807.

3 Зась, С. В. Военная опасность и военная угроза: методологический аспект и некоторые выводы. / С. В. Зась // Наука и военная безопасность. — 2004. — No 3. — С. 15–17.

4 Велихов, Е.П., Сагдеев, Р.З., Кокошин, А. А. Космическое оружие: дилемма безопасности / Е. П. Велихов, Р. З. Сагдеев, А. А. Кокошин (ред.) — М.: Мир, 1986–194 с.

5 Сивков, К. Оценка реальности мировой войны, как основного инструмента выхода из глобального кризиса, и ее вероятный характер /Константин Сивков [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.km.ru/news/oczenka _realnosti_mirovoj_vojny_ / Дата доступа: 19.05.2009.

6 Переслегин, С. Б. Управление катастрофами как новая реальность грядущего передела мира / Сергей Переслегин // ВПК — 5 мая 2020. — No 17 (830)

https://www.vpk-news.ru/articles/56807.

7 Кургинян, С. Э. Коммунизм — взгляд из России и США. По материалам беседы с Тимом Кирби / Сергей Кургинян // Россия ХХI. — 2013. — No 1. — С. 6–23.

8 Переслегин, С. Управление катастрофами как новая реальность грядущего передела мира / Сергей Переслегин // ВПК — 5 мая 2020. — No 17 (830)

https://www.vpk-news.ru/articles/56807.

9 В США готовились к пандемии на учениях с участием коронавируса // https://www.vpk- news.ru/news/56010 / Дата доступа: 22 марта 2020.

10 Фрагменты передачи «Право знать!» от 16 мая 2020 года на канале ТВЦ Коронавирус и пургократия // ИА Красная Весна / [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://rossaprimavera.ru/article/fce237a3 / Дата доступа: 20 мая 2020.

11 Ирина Медведева, Татьяна Шишова. Странное явление — самоизоляция. Оно вынырнуло из вашингтонского болота? / Ирина Медведева, Татьяна Шишова / [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://rossaprimavera.ru/article/0fab11f6 / Дата доступа: 24 мая 2020.

12 Сивков, К. Оценка реальности мировой войны, как основного инструмента выхода из глобального кризиса, и ее вероятный характер /Константин Сивков [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.km.ru/news/oczenka _realnosti_mirovoj_vojny_ / Дата доступа: 19.05.2009.

13 https://koronavirustoday.ru/info/koronavirus-tablicza-po-stranam-mira-na-segodnya/.