«Телевидение — это состояние души!..»

15 апреля приказом министра обороны Республики Беларусь № 323 был установлен День военного телевидения. Именно в этот день 30 лет назад была представлена для эфира первая телепрограмма в профессиональном формате, созданная военной телестудией, — так прозаически называлась тогда нынешняя телекомпания «Воен ТВ».

…Хорошо помню 15 апреля 1994 года. Накануне среди нас, газетчиков «Во славу Родины», прошел слух о том, что в воскресенье выходит в эфир первая телепрограмма создающегося военного телевидения. Встречено это известие было с некоторой иронией: ну-ну. И дело было вовсе не в творческой ревности. Четыре человека, «прикрепленные» к газете и ютившиеся в комнатке Дома офицеров, — что они смогут? Вся четверка — профессиональные военные журналисты, но это были все же газетчики, без специфических знаний и умений по видеосъемке, телевизионной подаче материала, работе с микрофоном в кадре, иных знаний и навыков… Да и техники необходимой у них не было, кроме нескольких любительских видеокамер формата VHS. Какая уж тут телепрограмма?!

И вот воскресенье, 15 апреля. Включен телевизор, в тревожном ожидании всматриваюсь в экран. Знаю всех новоиспеченных телевизионщиков не один год, поэтому волнуюсь: не станет ли для коллег первый блин комом? Появляются титры «Справы вайсковыя». Невольно морщусь: разве это название программы? Но вот в кадре — Викентий Ключник. На белорусском языке бойко, интересно рассказывает о том, что видит сейчас камера. Держится раскованно, харизматичен. Я невольно залюбовался им. Подумалось: как Ревенко с НТВ!

Оператор тоже был явно в ударе: снимал такие детали, которые интересно было смотреть даже мне, человеку военному. Неплохо, неплохо!

А потом появился в кадре Леонид Дубаневич. Без своей извечной трубки, он энергично, бойко, словно всю жизнь работал на телевидении, повел программу дальше. С любопытством вслушиваясь в его слова, восхищаюсь профессионализмом. Неужели это первый выход в эфир? Откуда в ребятах столько мастерства?

Не случилось, к счастью, у коллег в тот день ни блина, ни кома!.. Была шикарно сделанная программа, в которую люди вложили душу. Она однозначно удалась! От моего пессимизма не осталось и следа. Захотелось аплодировать ребятам стоя…

***

Сегодня мы вспоминаем тот день с подполковником запаса Дмитрием Партоном, ныне заместителем генерального директора агентства «Минск-Новости» — главным редактором «Радио-Минск». 30 лет назад он также стоял у истоков военного телевидения нашей страны.

— Дмитрий, откуда взялся в ваших ребятах телевизионный профессионализм? Коллектив — сборная солянка: Викентий Ключник служил в военной газете «Суворовский натиск» в Хабаровске, Леонид Дубаневич — в газете Войск ПВО страны «Воздушный часовой» в Минске, Александр Гулиш работал в отделе боевой подготовки «Во славу Родины», вы пришли с должности редактора дивизионной газеты после вывода танковой дивизии из ЗГВ в Беларусь, Леонид Чумаков…

— Мы все были журналистами и искренне любили профессию!

— Но ведь телевидение — это особый мир! Говорят, там все совсем по-другому!

— Во‑первых, это все равно журналистика, пусть и более репортерская, и визуальная. Во‑вторых, тогда это было очень увлекательно и безумно интересно. У нас глаза горели, и мы не знали, что это сложно… Мы жили в общежитиях и получали буквально гроши. Но были амбициозны, ведь на наших глазах строилась национальная армия. Может, поэтому все и получилось. И еще. Ранее военные телевизионщики уже делали небольшие сюжеты для Белорусского телевидения, и они неплохо воспринимались там коллегами. По идее, мы отнимали их хлеб, но гражданские журналисты не сильно хотели бегать по полигонам зимой и осенью и летать на российский полигон Ашулук.

Пришло время, когда просто сюжет в новостях или на национальном радио не совсем устраивал ни нас, ни Министерство обороны, ни Белтелерадиокомпанию, ни общество в целом. Ведь строилась молодая независимая страна. В Беларуси исторически особое отношение к армии. Потому Вооруженные Силы нуждались в системном информационном сопровождении, можно сказать, даже в пиаре. А это не просто сюжет с очередного заседания военной коллегии или официальной встречи. Это — жизнеописание боевой подготовки, рассказ о тех, кто служит, — от генерала до обычного солдата. В итоге руководство военного ведомства почувствовало вкус к освещению своей деятельности. И это был прорыв! Наверху созрело решение о создании военной телестудии.

Именно в этот момент важнейшим стало не только личное творчество, но и организационная работа. Подбор людей и помещения, дорогущая съемочная аппаратура и автотехника, финансирование и мотивация людей, непростые переговоры с телевидением, радио и иными творческими структурами. Таким человеком-организатором стал полковник Сергей Мальцев. Он по профессии не был журналистом, но был и есть личность, несомненно, творческая, харизматичная. Многие идеи были его. Но самое главное — его дипломатичность и организаторский талант создали тогда и поддерживают сейчас многогранный творческий процесс. Это не только телевидение и радио, это кино, документалистика, социальная реклама, архивы, новые медиа. Он сразу сумел наладить отношения с руководством, если возникала конфликтная ситуация, умело разруливал ее, мог договориться с воинской частью, куда выезжала съемочная группа, истребовать денег на обновление аппаратуры… Много чего умел и умеет Сергей Леонидович! Он тонкий психолог и замечательный управленец. И поэтому тридцать лет стоит во главе «Воен ТВ». Неспроста Президент сказал однажды: «С удовольствием смотрю «Воен ТВ»…

— Дмитрий, вы ведь тогда, в апреле 1994‑го, тоже не были телевизионщиком. Откуда вы появились в этом подразделении?

— В свое время я стажировался на телестудии Министерства обороны СССР в Москве и мечтал там служить. А начинал я в дивизионной газете. Будучи ее редактором, на какое-то время был откомандирован на радио «Волга» Западной группы войск, которое располагалось в Потсдаме. Это направление работы очень мне нравилось. Нашу дивизию вывели из Германии в Слоним, она преобразовывалась в бригаду. Газету сократили, квартиры, которые нам построили немцы, достались не нам. Большинству прямо сказали: товарищи офицеры, ищите себе новое место службы или увольняйтесь — нет возможности разместить всех, увы. Тогда разрешили уходить на пенсию даже после 15 лет выслуги. Мне, капитану, предложили поехать в Минск. Там, мол, есть бывшая окружная газета, создается пресс-служба в масштабе целого управления. Со знанием белорусского языка вы можете сгодиться. Приехал. Но в газете от меня отмахнулись. Обидно было члену Союза журналистов СССР… Но все, что ни делается, — к лучшему. Начальник управления информации и общественных связей Министерства обороны полковник Владимир Чеков рассмотрел во мне подходящего специалиста и принял в штат пресс-службы. Оттуда начался мой путь на «Воен ТВ».

— А потом вы стали радиоведущим?

— Да, через некоторое время я был назначен начальником отдела радиовещания, мне выдали простенький кассетный магнитофон для подготовки радиорепортажей и интервью. Отдел входил в состав «Воен ТВ». Сразу была поставлена амбициозная задача: закрепиться на национальном канале Белорусского радио со своими собственными репортажами и даже программой.

— Сложно было начинать работать?

— Не без того! Непросто складывалось поначалу на «большом» радио. Встретили как чужака. И этого следовало ожидать. У них ведь все было поделено на участки и проекты. А это гонорары и табели учета рабочего времени. И вдруг появляется пришлый, некто Дмитрий Партон. Просит эфир, просит разместить его сюжеты, приводит в студию своих собеседников… Надо было ломать под него график, переиначивать. Кому такое понравится? Поэтому приходилось брать трудолюбием, яркими материалами и дипломатией, конечно. Постепенно все наладилось. Если поначалу 30‑секундный сюжет в «Радио Факт» об армии был огромной победой, тебя реально с утра слышала вся страна, то потом на Белорусском радио у меня была авторская часовая программа «Вайсковы веснiк», которая выходила в прямом эфире и с обязательными гостями в студии. Cложнее всего было овладеть белорусским языком до уровня национального радио, чтобы не просто свободно читать текст, но и вести разговор с собеседником. А еще — уговорить высокопоставленных генералов прийти в живой эфир, да еще с учетом того, что могут поступать вопросы от слушателей. Ведь в 1990‑е практически не было FM-радиостанций с разговорным сегментом, и сетевое радио реально слушали миллионы.

К слову, точно такая же ситуация была поначалу и с военным телевидением. Смотрели свысока: куда вам, вояки, до нас? Но когда появились системные программы «Арсенал», «Арсенал эксклюзив», «Марсово поле», где «звездил» Олег Акулич, отношение поменялось. Мы предоставляли в эфир готовую качественную программу — от заставок и титров до музыки и цветокоррекции.

— Мне до сих пор помнятся ваши интервью с силовиками на телевидении… Живые, теплые беседы, интересные вопросы, не менее интересные ответы. Как вы пришли к идее создания именно авторской программы?

— Жанр интервью мне всегда очень нравился. Деталей не помню, но как-то созрело желание: тех силовиков, что приходили ко мне на радио, начать постепенно выводить на телеэкран. Обсудили идею с Сергеем Мальцевым, он поддержал ее. Как, впрочем, и наши операторы и монтажеры. Сделали интересную заставку, с помощью трех прожекторов и маскировочной сети соорудили студию и приглашали руководителей силовых ведомств к нам на интервью. Программу назвали «Арсенал эксклюзив». Коля Анисимов написал песню для заставки, чайный сервиз я принес из дома — и поехали…

— Насколько я помню, именно в этой программе впервые как Главнокомандующий принял участие Президент Беларуси. Сложно было решить вопрос с его приглашением?

— Тогда совсем нет. Мы обратились в пресс-службу Президента. Выяснилось, что программу нашу он смотрит! К нашей радости, получили мы согласие Александра Григорьевича буквально на следующий день. Суть проекта была в том, чтобы рассказать максимально детально о самом человеке, с документами и фото, и задать ему вопросы-сюжеты, которые специально для этого снимались. В Министерстве обороны нам разрешили взять личное дело Президента, ознакомиться с ним, снять на камеру отдельные страницы, фото. Александр Лукашенко служил срочную на границе, после окончания вуза был замполитом роты 120‑й гвардейской мотострелковой дивизии. Интереснейшее, очень откровенное 45‑минутное интервью получилось!

Фишкой этой программы было то, что каждый ее участник-силовик выжимает «силомер» и в конце я, ведущий, называю цифры. Помню, предложили Президенту «жимануть» силомер. У всех силовиков стрелка показывала примерно 50–60 килограммов, а у Президента поднялась за 90… Поверьте, никто ничего не подстраивал. При этом он сказал: я сегодня, ребята, не в форме — с утра играл в теннис, подослаб маленько. Надо признать, что после интервью Президента к нам охотно пошли в студию все руководители силовых ведомств…

— Вы знакомили заранее своих гостей с вопросами, которые планировали им задавать?

— Вовсе нет. Мы только обозначали, каких тем коснемся. Если они просили, давали посмотреть сюжеты-вопросы. Не более.

— Насколько я знаю, вы с «Воен ТВ» были откомандированы в пресс-службу Совета Безопасности. Какие там задачи перед вами поставили?

— Нужно было сделать цикл программ о национальной безопасности страны в целом. Тогда как раз шла работа над обновлением Концепции национальной безопасности Беларуси. Программу решили назвать «Из достоверных источников», я стал ее автором и ведущим, она выходила каждую субботу на Первом канале БТ в 18.00. Кстати, первым участником программы стал тогдашний Госсекретарь Совета Безопасности Виктор Шейман. Программа продолжила жить и тогда, когда я стал пресс-секретарем МВД, а затем и начальником управления информации и общественных связей МВД. Но это уже совсем иная история…

— Дмитрий, не могу не задать такой вопрос. Слушаете ли вы свои интервью по радио, смотрите ли свои передачи, когда они идут в эфире? Если да, то какие чувства при этом испытываете?

— Вы хотите спросить меня, есть ли трепет в душе? Поначалу точно был! Не знаю журналистов, которые равнодушны к своим проектам. Помню, в 1990‑е снимали с женой у бабушки комнату, и была в ней радиоточка. В нужный час включали Белорусское радио и слушали мою передачу… Или смотрим телевизор, и я критически оцениваю как сторонний наблюдатель.

…Скажу вам так: если ты зашел в студию прямого эфира и у тебя все получилось — ты останешься там навсегда. Надеюсь, что у меня получилось, ведь я до сих пор — в студии…

Леонтий Романюк, «Ваяр»

Фото из личного архива Дмитрия Партона