Война пулемётчика Синицына

Солдатский подвиг… Как часто, прочитав или услышав эти слова, мы полагаем, что вот сейчас нам поведают о чем-то героическом. О тяжелом бое, о чудо-богатырском поступке, унесшем в могилу десятки или сотни врагов. О метком выстреле, о дальнем походе, о боевом вылете…

49977524_1.jpg

Но так бывает далеко не всегда. А лучше сказать по-другому: очень часто подвигом солдата, офицера и генерала становится не один отдельно взятый поступок, а вся его армейская жизнь!

Но очень часто на войне жизнь простого солдата бывает настолько коротка и так быстро теряется в кровавом потоке смертей, что имя человека забывается на долгие десятилетия…

Вот одна из таких историй.

9.jpg

Гвардии сержант 22-го гвардейского стрелкового полка Георгий Синицын в свои 24 года успел вдоволь хлебнуть военного горя. Службу он, уроженец села Кулаково Марийской АССР (ныне Республика Марий Эл, Российская Федерация), начал еще в 1939 году и к началу Великой Отечественной войны был уже кадровым красноармейцем. Воевал под Ленинградом, затем в Карелии, а после попал на страшный «Невский пятачок» — крошечный плацдарм на левом берегу Невы, где за семь месяцев непрерывных боев каждодневно погибало по нескольку сотен наших бойцов…

Был ранен, попал в плен, дважды бежал, дважды был схвачен, бит смертным боем… Бежал в третий раз, добрался до своих, бит до полусмерти… Но кое-как оклемался (силен русский паренек!) и после не слишком дотошной проверки зачислен в одну из бесчисленных маршевых рот, поспешавших в пекло передовой.

Воевал, пережил на фронте самую страшную первую блокадную зиму, наступал, отступал, кормил вшей в грязном окопе под бомбами и снарядами, голодал и замерзал. Но такая судьба выпала не ему одному, а всему народу — страшную кровопролитную войну вела вся наша огромная страна. И у каждого гражданина этой страны — от мала до велика, от бойца на фронте до маршала в Кремле, от колхозной бригадирши до разведчика-нелегала — у каждого из них была своя война, свое место в боевом порядке и свои подвиги…

4.jpg

Потом был Калининский фронт, 145-я отдельная стрелковая бригада. Опытного, бывалого солдата зачислили в пулеметную роту, дали грозный «максим», тяжеленные короба с патронными лентами, и — вперед, за Родину, за Сталина! И снова наступал рядовой Синицын, снова отступал, отсекал огнем немецкую пехоту от танков, снова месил солдатскими ботинками глину фронтовых траншей, привычно недоедая, недосыпая, не согреваясь…

Там, на Калининском, получил Георгий Сергеевич свою первую награду — славную солдатскую медаль «За отвагу». А в октябре 1943 года за проявленные в боях мужество и героизм вручили ефрейтору Синицыну перед строем 1-го пулеметного батальона орден Красной Звезды.

Весной 1944 года вышел приказ: лучшими солдатами и сержантами пополнить гвардейские части, которые первыми пойдут в бой. Так оказался наводчик станкового пулемета сержант Георгий Синицын, 1919 года рождения, в прославленной 9-й гвардейской Краснознаменной стрелковой дивизии, в 22-м гвардейском ордена Ленина стрелковом полку.

10.jpg

Летом 1944 года вместе с прочими войсками 1-го Прибалтийского фронта дивизия наступала на Полоцк, а от него пошла на Браслав, обходя междуозерное дефиле с юга.

Как воевал в те дни гвардии сержант Синицын — никому в подробностях не известно. Родные и близкие отважного пулеметчика, проживающие и поныне в столице марийской республики городе Йошкар-Ола, уверены, что их дядя и дедушка солдатской своей чести малодушием не запятнал. Даже был представлен к ордену Славы III степени…

Сам Георгий Сергеевич рассказать об этом, увы, не успел…

* * *

…В тот день, 6 июля 1944 года, начштаба 9-й гвардейской стрелковой дивизии гвардии подполковник Калугин среди прочих бумаг подписал два боевых донесения в штаб корпуса и два списка потерь личного состава дивизии — рядового и начальствующего состава.

13.jpg

В первом боевом донесении указывается, что к 12.00 22-й гвардейский полк ведет бой «в р-не Замирка. Перед полком по большаку… курсирует два самоходных орудия» и что авиация противника штурмует боевые порядки дивизии.

Во втором боевом донесении (17.00 этого же дня) отмечено, что противник продолжает удерживать свои рубежи, что его авиация штурмует боевые порядки наших войск, и положение 22-го гвардейского полка «без изменений, ведет бой в р-не Замирка».

А в длинном списке потерь начальствующего состава значился убитым и «командир расчета отделения (так в тексте! — Авт.) гвардии сержант Синицын Георгий Сергеевич».

* * *

Как же погиб храбрый пулеметчик? Этого мы уже никогда не узнаем. Быть может, он до конца вел огонь из верного «максима» и был сражен вражеской пулей? Или осколок разорвавшегося снаряда гитлеровской самоходки оборвал его жизнь? А могло ли быть так, что погиб Георгий Синицын при воздушном налете? Вполне…

Погиб он один или все его боевые товарищи полегли в те же мгновения? Лежал ли он в момент гибели в чистом поле где-то «в р-не Замирка» или шел в атаку? Видел ли его смерть ротный или комвзвода? Осталось ли от погибшего бойца хоть что-нибудь, кроме замызганного ватника, потертой шинели и солдатского медальона? Да и был ли у него тот медальон?..

Одно известно точно: похоронен он был вместе со своими однополчанами в одной из братских могил, которых у нас на Беларуси с той войны очень и очень много…

Лежит его прах там и сейчас. Спите спокойно, Георгий Сергеевич, никто ваш вечный сон в белорусской земельке не потревожит! Ибо сказаны классиком слова пророческие:

Наши мертвые нас не оставят в беде,

Наши павшие — как часовые!

Полетела в далекое марийское село Кулаково похоронка, одна из тех многих миллионов страшных бумаг, что всю войну несли десяткам миллионов людей вести о погибших родных и близких…

А боевые донесения и списки потерь писари аккуратно подшили к прочим делам и по прошествии необходимого времени сдавали в архив.

* * *

И все… Был солдат — и нет его. На долгие десятилетия память о нем осталась только в семье да в закрытых от посторонних глаз архивных хранилищах.

Как будто и не жил человек…

15.jpg

Как будто и не жили миллионы таких же, как Синицын. Рядовых и сержантов, матросов и старшин, партизан и подпольщиков, умерших от голода и сожженных живьем, утонувших, повешенных, замученных, сгинувших безвестно…

* * *

…Мы часто даже не задумываемся о том, что героизм на войне далеко не всегда связан с количеством убитых солдат или подбитых танков противника.

Разве не героями были медики, спасавшие жизни бойцов? Или «просто так» получали ордена и медали воины-железнодорожники, чьим оружием были ломы, молотки, масленки и кочегарные лопаты? Считать ли подвигом поступок деревенской бабушки, поделившейся с окруженцами последним караваем? Надо ли помнить о простом гвардии сержанте Синицыне, который погиб, не подбив вражеского танка, не закрыв своим телом амбразуру дота?

Убежден: жизнь каждого человека на войне (если, конечно, не стал он дезертиром, предателем или уголовником) есть Подвиг. Это ведь Победа у нас одна на всех, а война и подвиги — они у каждого были свои…

И очень хорошо, что даже по прошествии 75 лет помнят о своих погибших героях их семьи.

И очень хорошо, что об отважном пулеметчике гвардии сержанте Георгии Синицыне теперь будем помнить и мы все…

Андрей Данилов, фото из открытых источников

Наши мастера радиоспорта сильнейшие в мире
Объявление о проведении конкурса на замещение...
Архив выпусков